andy4675
Местный
Зарегистрирован: 10.09.2012
Сообщения: 8551
Откуда: Греция
|
 Добавлено: Ср Июн 24, 2020 9:01 pm Заголовок сообщения: Политология для чайников |
 |
|
Уроки истории Древнего Востока. Первый пример - на тему того, что нельзя рыть другому ямуу, ибо сам в неё попадёшь. А также о том, что если потокать политике империализма и великим империям - то угодишь прямиком в их лапы. Дрквний Китай эпохи Поздней Чжой (Восточная Чжоу, времена конца периода Борющихся царств):
| Цитата: |
Внук Вэй-вана, Минь-
ван, какое-то время именовал себя
императором, но потом отказался
от этого титула. И в самом деле,
именно при нем по гегемонии Ци
был нанесен сокрушительный удар.
В 284 г. до P. X. правители Янь,
Ц ин ь, Чу, Чжао, Хань и Вэй,
объединившись, разбили цисцев
на западном берегу Цзиншуй. Янь-
цы после этого вступили в столицу
Линьцзы и разграбили все сокровища
княжества Ци. Минь-ван бежал
в малое Вэй, но вел себя заносчиво
и вэйцы прогнали его. В
том же году он был убит чуским
полководцем Нао Чи. Его сын Фа-
чжан должен был скрываться в
княжестве Цзюй и влачил жалкое
существование. После ухода врага
цзюйцы поставили Фа-чжана у
власти. Это был Сян-ван. В 279 г. до
P. X. он смог вернуться в свою столицу
Линьцзы. Однако былое могущество
Ци было навсегда утеряно.
Гегемония окончательно перешла
к Цинь, которое стало неуклонно
теснить всех своих врагов. В
этом противостоянии цисцы поначалу
имели большое преимущество
перед другими. Земли Ци располагались
на самом востоке страны.
Между ним и Цинь лежали княжества
Чу, Хань, Вэй, Чжао и Янь.
Каждое из них искало поддержки
у Ци. Поэтому, помогая им, циский
ван мог легко противостоять Цинь,
не испытывая при этом тягот войны.
Чтобы преуспеть в своих захватнических
планах, циньские
ваны должны были изменить политику
Ци. Это стало возможным,
когда ваном там стал сын Сян-
вана, Цзы. Первым советником
при нем был Хоу Шэн, который
регулярно получал крупные подношения
золотом от циньского
правителя. Многих людей он отправлял
в Цинь в качестве гостей.
Циньский ван дарил им много золота,
и, возвратившись в Ци, все
они становились агентами Цинь.
Они убеждали циского вана покинуть
союзников, во всем полагаться
на дружбу с Цинь, и, не заботясь
о поддержке западных соседей,
наслаждаться миром и покоем.
Цзянь-ван последовал этому
совету и тем предопределил печальный
конец своего царства. В
228—225 гг. до P. X. циньцы, воспользовавшись
бездействием Ци,
завоевали княжества Хань, Вэй и
Чжао. Пределы их царства продвинулись
далеко на восток и стали
граничить с Ци. Затем было покончено
с Чу, а в 221 г. до P. X. циньцы
внезапно напали на Ци. По совету
Хоу Шэна Цзянь-ван сдался
правителю Цинь без боя. После
этого княжество Ци было ликвидировано. |
Другой пример - пример проявления правителем страны гораздо большей мудрости, чем та, которая была у правителей княжества Ци в Китае. Он из Японии. Он учит тому, что если власти умеют быть сдержанными в своих требованиях, ради достижения их страной могущества в будущем, а не теперь и не сразу - то они всегда обеспечат своей стране благосостояние. Не сразу, но со временем благосостояние - всегда придёт в страну, которой управляет мудрый правитель:
| Цитата: |
При внуке
Кэйко, Тюайе, кумасо вновь восстали.
Тюай воевал с ними, но безуспешно.
Он умер на девятом году
правления. Его жена, государыня
Дзингу, была провозглашена императрицей.
Она собрала большой
флот и совершила первый заморский
поход в Корею — против
царства Силла. Во время этой войны
у нее родился сын — будущий
император Одзин. Старшие сыновья
Тюая, принцы Кагосака и Осику-
ма, узнав об этом, подняли в Ямато
мятеж. Но императрица Дзингу
сумела победить их и провозгласила
своего сына наследным принцем.
После ее смерти, в 269 г,, он
стал императором. Затем власть наследовал
его сын Нинтоку. Этот
император известен своей праведностью.
Узнав, что народ его совсем
обеднел, Нинтоку опечалился
и издал указ: «Отныне и в течение
трех лет все поборы прекратить
и дать родам передышку в их тяжелом
труде». С этого времени, сообщает
«Нихон секи», государю не
делали нового платья и обуви,
пока старые не износятся, и не подавали
новой еды и питья, пока
прежние не скиснут. «Сердце свое
он унял, волю сжал и не совершал
никаких деяний, если дело касалось
его собственных нужд». Через
три года крестьяне Ямато стали зажиточными
и повсеместно пели
песни во славу государевой добродетели.
Нинтоку слышал это и радовался.
Однажды он сказал жене:
«Вот, я уже богат. Теперь печалиться
нет причины». Государыня в ответ
возразила: «Что ты называешь
быть богатым? Изгородь вокруг
твоего дворца развалилась, и никак
ее не починить. Крыша обветшала,
и платье промокло от росы.
Почему же ты говоришь о богатстве?
» Нинтоку сказал ей: «Небесного
властителя ставят на посту
ради блага народа. Когда народ беден
— и я беден. Богатеет народ —
богатею и я. Не было еще такого,
чтобы народ был богат, а правитель
беден». Только через шесть лет
император согласился отменить
свой указ и разрешил перестроить
свой дворец. |
Редкая мудрость. И она многое объясняет в отношении того, почему Япония несмотря на свою территориальную незначительность исторически добивалась так много, а Китай, который настолько огромен территориально - постоянно отстаёт. Просто империалистические империи привыкли грабить других, чтобы самим процветать. И это приводит к тому, что им приходится тратить силы и ресурсы на борьбу с теми, кого они гнобят. И тратят на это они ещё больше сил и средств, нежели если бы не грабили вовсе. Эластичная, мягкая власть - всегда лучше, сильнее и крепче власти жёсткой. И добивается большего. Не на близкой перспективе - но на длинном расстоянии многовековой истории абсолютно точно.
Третий пример - низложение Цинь:
| Цитата: |
В 238 г. до н. э.
на циньский престол вступил энергичный царь Ии Чжэн, и ему
удалось поодиночке разбить своих противников. В результате
17-летних войн в 221 г. до и. э. было завоевано последнее само
стоятельное царство — Ци на Шаньдуиском полуострове. Побе
дитель Ин Чжэн отверг титул чжоуских ваыов «Сын Неба» (тяиь-
цзы) ; он впервые принял совсем новый, но также обожествляв
ший его титул хуанди, который традиционно переводят как «им
ператор»; в историю он вошел как Цинь Ши хуанди— «Первый
император Цинь».
Объективно выполняя задачу объединения областей первого
подразделения (в данном случае скотоводческих областей севе
ра, а также районов месторождений меди, железа, олова и обла
стей юга — поставщиков леса) с областями второго подразделения,
Цинь Ши хуанди не ограничился захватом шести крупнейших
царств древнего Китая, но продолжил завоевания на север и на
юг. На юге ему удалось подчинить так называемые «царства Юэ»,
расположенные в лесных районах вплоть до Южно-Китайского
моря, включая и нынешний Северный Вьетнам, на севере — от
теснить за р. Хуанхэ кочевых сюнну (гуннов). Для того чтобы
обезопасить всю северную границу империи, Цинь Ши хуанди
приказал построить гигантское фортификационное сооружение —
Великую китайскую стену, соединив и значительно расширив по
граничные крепостные оборонительные укрепления царств Цинь,
Чжао и Янь.
Великая китайская стена протяжением почти в 4 тыс. км
была сооружена из утрамбованной земли и каменных глыб, воз
носясь над горными кручами, пересекая безводные степи и пус
тыни. В определенных местах в стене были устроены тщательно
охраняемые ворота, превратившиеся в места торговли с кочев
никами. Сооружение стены продолжалось десяток лет и стоило
империи неимоверных тягот и людских потерь.
Цинь Ши хуанди распространил на всю империю порядки,
подобные установленным Шан Яном. Страна, не считаясь с тра
диционным делением на царства, была разделена на 40 облас
тей, а области — на округа (сян и ). Населению запрещалось име
новать себя вэйцами, яньцами, циньцами, чусцами и т. п., было
введено обязательное для всех (знатных и простолюдинов) еди
ное обозначение гражданского подданства— «черноголовые». За
прещение самоназваний по прежним царствам наряду с уничто
жением Цинь Ши хуанди крепостных стен внутри страны спо
собствовало политическому укреплению империи.
Учреждение единого для всего населения наименования («чер
ноголовые») и отмена всех прежних потомственных аристократи
ческих титулов, по сути дела, уравнивали перед законом всех
граждан империи. Цинь Ши хуанди не сделал исключения даже
для своих сыновей и братьев, «низведя их до простолюдинов».
Были введены единое писаное законодательство, единая си
стема чиновничества, а также инспекторский надзор, державший
под контролем деятельность всего административного аппарата
сверху донизу и подчиненный лично императору. Цинь Ши хуан
ди ограничил культовые и другие функции общинных старей
шин — саньлао 3, хотя, видимо, не ставил целью уничтожить об
щинное самоуправление. Будучи заинтересован в использовании
общины как фискальной единицы, Цинь Ши хуанди уважитель
но упоминал саньлао на своих тронных стелах и закрепил за
ними обязанность раскладки налогов внутри общины.
По примеру Шан Яна Цинь Ши хуанди ввел карательную
систему, предусматривавшую как массовый вид наказания по
рабощение государством всех членов семьи преступника в трех
поколениях, а также семей, связанных между собой круговой
порукой, так что в рабство обращались целые группы сел. Особо
тяжелые преступления карались казнью также не только самого
виновного, но и всех его родственников в трех поколениях.
Во введенной табели о рангах критерием знатности стали
богатство и личные заслуги перед императором. Более ста тысяч
аристократических семей прежних царств переселили в новую
столицу империи Сяньян под наблюдение соглядатаев. Многие
из тех, кто открыто выражал недовольство новым порядком,
были преданы казни, а их родственники обращены в рабство.
Были разрушены все укрепления внутри Китая, изъято оружие
у частных лиц: будучи, как правило, бронзовым, оно было пере
лито на колокола. Железное оружие, очевидно, было привилеги
ей царских воинов; введенная в Цинь монополия на железо га
рантировала сохранение его в руках государства.
Развернулись работы для создания новых и реставрации ста
рых ирригационных сооружений: жизненно важное значение оро
шения для основных сельскохозяйственных районов империи
стало несомненным.
Было предпринято также широкое дорожное строительство
(путем принудительных повинностей и использования рабского
труда); сооружались трехколейные дороги и транспортные ка
налы. Подверглись унификации меры веса, длины, емкости,
стандартизировались даже оси телег, чтобы они соответствовали
установленной ширине дорог. Денежной реформой повсюду была
введена единообразная медная монета. Кроме нее в уплату раз
решалось принимать лишь золотые слитки, хождение ценностей
нестандартной стоимости запрещалось. Унифицирована и не
сколько упрощепа была письменность, введена единообразная
система канцелярского письма. Циньская форма иероглифики
легла в основу современной китайской письменности.
По всей империи сооружались храмы и дворцы Цинь Ши
хуанди. Колоссальный размах приняло строительство и благо
устройство столицы империи. Главный столичный дворец с за
поведным парком слыл настоящим чудом света; на его построй
ке трудилось, по преданию, 700 тыс. рабов.
В импёрии господствовала военно-бюрократическая знать,
преимущественно из числа новых богачей — крупных предприни
мателей и торговцев. Была легализована покупка должностей
и рангов знатности. Естественно, что подавляемая аристократия
была недовольна новыми порядками. Идеологами аристократи
ческой оппозиции стали конфуцианцы. Выступая за патриархаль
ное господство знати, покоящееся на обычном неписаном праве,
они были рьяными противниками писаного закона — главного
постулата политической доктрины Цинь Ши хуанди. Положив пи
саный закон в основу управления, император стремился утвердить
в стране его авторитет, воплощением которого выступал он сам.
Преданный императору сановник Ли Сы обвинил в государ
ственной измене всех, кто «рассуждал о древйости, чтобы поро
чить современность». Воспользовавшись примером Шан Яна,
Цинь Ши хуанди приказал «изъять Песни и Предания, изрече
ния всех учителей», т. е. повелел под страхом казни сжечь все
частные бамбуковые книги, кроме трактатов по агрономии, ма
тематике и другим практическим знаниям (включая гадание).
Был издан указ, запрещающий критику правительства. Сотни
противников режима, в их числе много конфуцианцев, были за
рыты живыми в землю, другие обращены в рабство и направ
лены на стройку Великой стены. Позднее при малейшем возму
щении поголовно вырезалось все окрестное население. Стремясь
подавить идеологическое сопротивление, Цинь Ши хуанди запре
тил частное обучение, введя только государственные школы.
Налоги в империи стремительно росли, повинности приняли
чудовищные размеры: по некоторым данным, они увеличились
в 20—30 раз. Обнищание земледельцев было неслыханным. Но
вая знать беззастенчиво обогащалась.
Грандиозные мероприятия Цинь Ши хуанди, направленные
на коренное переустройство общественной и политической жизни
страны, привели к ускорению подспудно протекавших социаль
но-экономических процессов, обусловленных развитием частно
собственнических и рабовладельческих отношений. В более позд
них источниках резкая имущественная дифференциация в общине,
вызванная реформами династии Цинь, расценивалась как ката
строфическое нарушение хозяйственного равновесия. Однако
сам Цинь Ши хуанди неоднократно заявлял (об этом сви
детельствуют хвалебные надписи на каменных стелах того вре
мени) о своем покровительстве земледелию. Он полагал, что
стимулировал процветание сельского хозяйства, узаконив куплю-
продажу земли. В первые годы его правления не взимался позе
мельный налог с новины — земель, вводимых в севооборот.
В указе о подушной подати подчеркивалось, что она взимается
с каждого налогоплательщика вне зависимости от наличия и
количества земли. Эта подать разоряла неимущие семьи в об
щине, «бедняки,— как говорится в одном источнике,— старались
избежать уплаты налога и убегали». Их поля оказывались при
соединенными к угодьям общинной верхуш ки— «богачей из
народа» (хаоцзе, хаом ин). Таким образом, на одном полюсе ока
зывались зажиточные земельные собственники, а на другом —
лишившиеся полей и домов бедные семьи общинников, стояв
шие на грани потери гражданской свободы.
Облагая «черноголовый» народ подушной податью вне зави
симости от владения землей, Цинь Ши хуанди, видимо пытался
противопоставить прежним общинно-государственным нормам
гражданской правоспособности (когда гражданином считался
обладающий наделом общинник) принципиально иные. Недаром
в надписях на стелах он подчеркивал, что установил четкую грань
между высшими и низшими, почитаемыми и ничтожными, сво
бодными и рабами. Но грань между свободным и рабом при Цинь
Ши хуанди оказалась легкопреодолимой путем порабощения сво
бодных — с помощью его же установлений. Резкое увеличение
числа рабов в империи — факт неоспоримый. Оно происходило
и за счет расширения источников государственного рабства: в
рабов обращали военнопленных и осужденных. Данное обстоя
тельство паряду с фактом массового обнищания земледельческого
населения при Цинь относится древними авторами к числу при
чин быстрого падения этой династии. Люди, разоренные налогами
и повинностями и порабощенные государством, были тем горючим
материалом, который создавал постоянную угрозу правящей ди
настии. Народные выступления периодически вспыхивали еще при
Цинь Ши хуанди, но подавлялись жестокими репрессиями.
Однако и более зажиточное население проявляло недоволь
ство. В 216 г. до н. э. Цинь Ши хуанди повелел всем гражданам
империи самим доложить о наличии у них пахотных земель и
ввел поземельный налог, который вскоре достиг 2/з дохода зем
ледельцев. Эта мера не могла не настроить против императора
как малоимущие, так и зажиточные семьи, не вызвать их сопро
тивление действиям циньских чиновников (которое отмечалось
и раньше). Особенно активны были в этом отношении предста
вители аристократии побежденных царств. Вот почему введение
Цинь Ши хуанди новых принципов государственного управления,
ликвидация им институтов потомственной титулованной знати и
наследственных земельных пожалований — краеугольных кам
ней государственного устройства ©сей предшествующей истории
Китая — выставляются подавляющим большинством древних
авторов чуть ли не основной причиной крушения империи
Цинь.
Представители аристократии неоднократно предпринимали
покушения на Цинь Ши хуанди и тайно готовили вооруженное
сопротивление царствующей династии, опираясь на традицион
ную свою связь с местными общинами. Видя в лице аристокра
тических родов прежних царств, лишенных им всех их привиле
гий, смертельную для себя угрозу, Цинь Ши хуалди был к пим
непримирим. Трудно сказать, какими средствами кроме террора
рассчитывал он сломить сопротивление аристократии. Неприми
римость и прямолинейность политического курса Ципь Ши
хуанди почти беспримерны; они были и залогом его феноменаль
ных успехов (ибо за время своего короткого правления оп сумел
заложить основу имперской государственности и социально-эко
номической системы «страны Хань» на четыре века вперед), и
возможной причиной быстрого крушения его династии. Ципь Ши
хуанди, видимо, недооценивал мощь низверженных им аристо
кратических родов и не предвидел столь резкого и быстрого
ухудшения положения трудового населения империи, на плечи
которого ложились налоги и повинности. А между тем эти побо
ры становятся поистине нестерпимыми, особенно после предпри
нятых императором колоссальных затрат па сооружение сотен
дворцов, храмов и собственного огромного подземного мавзолея.
Источники сообщают, что после неоднократных покушений на
его жизнь Цинь Ши хуанди, страдая манией преследования,
построил 37 сообщающихся дворцов, с тем чтобы никто не знал,
где именно проводит император данную ночь. И все-таки Цинь
Ши хуанди умер, не дождавшись окончания строительства
мавзолея: скоропостижно, от переутомления, в возрасте 48 лет 4.
Это произошло в 210 г. до н. э., всего через десять лет после его
восшествия на императорский престол, когда многие из его
мероприятий еще не успели утвердиться.
Положение после смерти императора осложнялось тем, что
не была еще преодолена та хозяйственная неустроенность, кото
рая явилась результатом многолетних войн Цинь Ши хуанди за
создание единой империи. Несмотря на решительные меры,
неустойчивым продолжало оставаться внутриполитическое поло
жение в стране, давали себя знать следы былой политической
раздробленности. Неблагополучной была и обстановка при дво
ре. Придворные интриги при малолетнем наследнике престола
сразу поставили государство Цинь Ши хуанди перед реальной
угрозой политического переворота. Вопреки собственным мерам,
направленным на создание в стране «гражданского равенства»,
император окружил себя гвардией из циньцев; они же составля
ли его ближайшее окружение, в частности инспекторат, надзи
рающий над гражданскими и военными властями. Это способст
вовало разжиганию этнической розни. После смерти Цинь Ши
хуанди антициньские мятежи и восстания вспыхнули сразу и
почти повсеместно.
В 209 г. до h . э. на востоке страны (в Аньхое) началось мощ
ное восстание, возглавляемое двумя разорившимися земледель
цами. Одним из них был порабощенный бедняк Чэн Шэн. Группу
вели па север для отбывания повинностей — партия запаздыва
ла, а это по циньским законам каралось смертью. Депортируе
мые убили начальника партии и подняли восстание. Хотя первые
вожди повстанцев скоро погибли, но в ближайшие два года вол
нениями оказалась охваченной вся империя, и в 207 г. повстан
цы заняли Сяньян. Теперь восставшие объединяли не только
порабощенные массы, бедняков из общинных крестьян — к ним
добавились представители господствующего класса, в основном
из знатных родов прежних царств, желавшие «вовремя» сверг
нуть ненавистную династию Цинь, чтобы остановить ширившее
ся народное возмущение. Началась гражданская война.
Наиболее популярным вождем оказался Лю Бан, бывший
староста небольшой деревни, вышедший из среды рядовых об
щинников. Всюду, где проходили его отряды, отменялись цинь-
ские законы, освобождались государственные рабы — и в то же
время Лю Бан выражал подчеркнутое уважение к представите
лям традиционной аристократии. Он запрещал своим солдатам
грабить местное население, чем обеспечил себе доброжелательст
во и поддержку широких народных масс. В конце 207 г. до н. э.
циньский император (сын Цинь Ши хуанди) сдался ему в плен.
После этого главным соперником Лю Бана стал аристократ Сян
Юй из знатного рода потомственных полководцев царства Чу.
Война Сян Юя и Лю Бана была одной из самых кровопролитных
в истории древнего Китая. Тактика обоих была различна: Лю
Бан делал ставку на поддержку народа, Сян Юй понимал свою
задачу как чисто военную операцию. Используя противоречия
среди военачальников Сян Юя, Лю Бан сумел привлечь их на
свою сторону, одержал победу над противником и в 202 г. объ
явил себя императором нового государства и династии — Хань.
«С тех пор как живет наш народ, Небо никогда столь стреми
тельно не давало полномочий (на власть) » — так столетие спу
стя оценивали летописцы поразившее их воображение вступле
ние на престол безродного деревенского мужика Лю Бана. |
То есть урок из этого примера, вкратце, таков: империя Цинь погибла в связи с грабежом устроенным в стране новоявленной китайской зажиточной знатью (условно - "дворянством"). С другой стороны, правление Цинь Ши-Хуанди привело к росту этно-культурной гомогенности в обществе империи. То есть к "китаизации" некитайских этнических элементов (в том числе самих жителей территорий прежнего княжества Цинь). Тем самым, несмотря на гибель империи Цинь, были заложены основания для дальнейшей империалистической экспансии Китая.
То есть урок сложный, и не всегда понятно - принёс ли указанный император Китаю благо, или же вред. И для начала - неясно, является ли благом китаизация некитайцев. Понятно, что с точки зрения роста мощи империи - китаизация была "благом". Как для Византии была благом грецизация негреков, а для России - обрусение нерусских. И всё-таки... Урок - очень сложный... Благо или нет... Ведь в российской общественной публицистике, и даже в научной литературе и византинистике привыкли клеймить, например, грецизацию со стороны Византии негреков. И в то же время, умалчивался факт насильственной русификации нерусских, в завоёванных землях Причерномопья, Кавказа, Поволжья, Урала и пр. ... Пример осуждения панэллинских и филэллинских идей - везде. Например вот какие гадости писал византинист Успенский:
| Цитата: |
И прежде всего пора отрешиться от глубоко укоренившейся в сознании большинства мысли, что христианская культура, имевшая в Византийской империи для себя защиту и благоприятные условия для своего развития, столько обязана эллинизму, что одним понятием чуть ли не покрывается другое. Нам всегда казалось, что эллинофильские тенденции в истории христианства и в изложении истории Византии принесли немало вреда, наложив густое покрывало на разнообразные факторы, постепенно создававшие византинизм. Чтобы ввести читателя в существо предмета, остановимся на некоторых взглядах, высказываемых наиболее крупным выразителем этого одностороннего направления, греческим историком Папарригопуло146. Так, между прочим, он утверждает, что димократическое устройство Греции создало рамки для подобной же организации в Церкви. Нечего и говорить, что эта мысль неправильная, ибо христианская Церковь строится на основах римского права: известно, что формы римского административного устройства дали основания для административного церковного устройства. Без римского права было бы трудно объяснить как соборное начало, так и епископскую и митрополичью власть. Точно так же на ложных основах построено утверждение, будто бы эллинский элемент составлял главенствующее этнографическое начало в империи, и будто бы все императоры, предпринимавшие какое-либо преобразование или желавшие дать своей воле наибольшее распространение, употребляли для этого греческий язык, считая его более важным и распространенным, чем римский147. Опровержением этого наивного мнения может служить хотя бы и то, что все законодательные памятники раннего периода византийской истории написаны на латинском языке, а самый смелый между императорами-реформаторами Юлиан потому, может быть, и достиг весьма незначительного успеха, что думал опереться исключительно на эллинизм и не пользовался латинским языком для популяризации своих идей и для законов против христианской Церкви. С точки зрения Папарригопуло, новые этнографические элементы, постепенно входившие в империю для заполнения образовавшейся в ней убыли населения и для несения военной службы, приносили лишь вред эллинизму, «извращая основные элементы эллинской культуры»148. «Хуже всего, – продолжает он, – было то, что вмешательство иноплеменников во все политические и социальные отношения Востока было одной из главнейших причин, которые способствовали постепенному изменению христианского эллинизма. Подразумеваемые изменения хотя и не воспрепятствовали ему совершить многое и великое, но и привнесли в него некоторые несимпатичные качества…» Неправильность высказанной здесь мысли видна из того, что иммиграция в империю новых народов (разумеются германцы и славяне) началась тогда, когда империя оказалась не в состоянии защищать своих пределов, и когда наиболее умные императоры сочли нужным колонизовать новыми народами лишенные населения провинции. И, несмотря на роковой для Папарригопуло вопрос о чуждых эллинизму этнографических элементах, наводнивших империю и проникших всюду: в столицу и в провинции, в сенат и в войско, в среду земледельцев и в аристократию, эллинствующий историк все же претендует отбросить в истории Византии термин «ромэи» и держаться «эллинизма»149. По его мнению, Ромэйская империя оканчивается со смертью Льва I в 474 г.; с конца же V в. начинается борьба эллинизма с чуждыми элементами, причем полная эллинизация империи совершается лишь в IX в. Ошибка здесь заключается в том, что с конца V в. следует изучать не эллинизацию империи, а выработку начал византинизма и образование Византийской империи.
В особенности необходимо бороться с теми идеями, которые выражены у Папарригопуло в предисловии к III тому его истории и которые составляют существо господствующих между эллинофильствующими направлениями воззрений на христианство. В этом предисловии автор говорит о классическом эллинизме и Константиновой монархии на Босфоре. Чтобы дать идею того, какие притязания заявляет нынешний эллинизм, приведем несколько строк из этого предисловия. «Христианская Церковь, основанная в Азии восточным эллинизмом, нуждалась в защите от многих опасностей, внутренних и внешних; с этой целью великий Константин и окружил ее своей императорской порфирой, и в этом заключалась первая и величайшая историческая задача, исполненная средневековым эллинизмом. Если бы ереси не были низвержены, христианская вера разложилась бы на свои составные элементы, и неизвестно, что бы произошло. Верно, однако, то, что лучшие страницы истории человечества средних и новых веков сосредоточиваются на религиозном и нравственном догмате, которого глашатаем, законодателем и служителем был средневековый эллинизм. Догмат же этот не восторжествовал бы, если бы он не имел защиты против разрушительного влияния философского духа, а эта защита могла быть осуществлена лишь вселенскими соборами; последние же могли состояться и получить обязательную силу лишь под защитой константинопольской монархии»150. Вся эта страница представляет большую ересь и крупное заблуждение, близкое к кощунству. Как будто не Христос и апостолы основали Церковь на Востоке, а земляки и сородичи афинского профессора! Как будто эллинизм был облечен специальной миссией и имел привилегию бороться с еретическими воззрениями, и как будто самые опасные для христианства ереси зарождались не в среде того же столь восхваляемого эллинизма! Словом, в оценку христианского элемента в империи и в выяснение роли эллинизма привнесено много пристрастного и фальшивого со стороны того направления, которое идет от эллинов или пропитано эллинофильской тенденцией.
Нуждалась ли христианская Церковь в той опеке, которая сделала ее такой неразрывной и часто невольной союзницей империи, принужденной покрывать своим авторитетом притязания и ошибки светского правительства, об этом можно думать совершенно иначе, и многие вредные для Церкви явления, появившиеся вследствие этого союза, обнаружились в первые же века Византийской империи. Что касается появления ересей и влияния светского авторитета на образование церковного единства, в этом отношении едва ли, напротив, не следует пожалеть о тех жертвах, которые были принесены для достижения этого мнимого единства, которым в сущности куплено весьма мало и ради которого отторгнуты от империи, а частью и совершенно уничтожены целые народности и многие вероучения, несогласные с господствующим.
На почве национального увлечения создались в греческой литературе ложные представления о роли греческого элемента в средневековой истории, получившие отражение и в практике Константинопольского патриархата, который в пренебрежение к высокой роли усвоенного им себе звания «Вселенский» обратился в орудие жалких счетов и политической борьбы. Когда вследствие постановлений Халкидонского собора константинопольский епископ возвысился над всеми епископами империи и Восточной Церкви, этим создавалось для него совершенно определенное положение принять на себя осуществление политических задач Римской империи, содействовать образованию политического единства и выступить под эгидой империи на пути широких мирских притязаний.
Нам предстоит в настоящее время оценить те средства, которые даны были Церкви светской властью, и выяснить, какими обладала она органами для воздействия на религиозные убеждения общества. Халкидонские постановления, несмотря на доставленную ими громадную победу константинопольскому епископу, с общеисторической точки зрения должны быть признаны большим бедствием. Видимые и непосредственные результаты деяний этого собора, направленные к ослаблению александрийского епископа, куплены были слишком дорогой ценой, подготовив нравственный и церковный разрыв в недрах империи. Здесь с особенной силой сказалась опасность эллинистического направления в церковной политике, ибо против халкидонских постановлений выступили народные элементы – сирийский и египетский, – причем светское правительство, чтобы поддержать притязания константинопольского епископа, должно было пожертвовать своим политическим положением на Востоке151. Со второй половины V в. в империи наблюдается продолжительный период внутренних смут, вызванных применением в действительной жизни постановлений Халкидонского собора. Образовались две политические и религиозные партии, которые произвели раскол в государстве и Церкви, сопровождавшийся неисчислимыми пагубными последствиями. Прежде чем вводить читателя в историю религиозной смуты, мы находим уместным обрисовать здесь, хотя в кратких чертах, общественную среду, из которой набирались деятельные элементы борьбы.
Для характеристики эпохи в смысле религиозной нетерпимости и по отношению к притязательности, какую обнаруживали стоящие во главе церковной политики люди, едва ли найдется более выразительная черта, как та, которая отмечена у Нестория, только что избранного в епископы Константинополя. В 428 г., 10 апреля, в пылу религиозного увлечения он говорил императору Феодосию IÏ «Дай мне землю, очищенную от еретиков, а я дам тебе за это небо; помоги мне истребить еретиков, а я помогу тебе истребить персов!» Эта нелепая претензия располагать всемогуществом Божиим для достижения бесчеловечных целей могла зародиться и найти себе поддержку в той среде, которая в настоящее время привлекает к себе наше внимание, и которую мы желаем понять и объяснить. Как далеко христианская Церковь по достижении господства отступила от принципов веротерпимости, провозглашенных первыми апологетами! Торжествующая Церковь забыла торжественно провозглашенный принцип «Non est religionis cogere religionem» (Тертуллиан) и потребовала от светской власти насильственных мер против инакомыслящих. Ранее применялся к язычникам принцип возмездия – взявшие меч мечом погибнут; ныне христианская светская власть под влиянием ложно направленной религиозной политики поднимает меч против инакомыслящих в деле вероучения и жестоко преследует их. |
Гадость подобных тезисов Успенского, однозначно осуждающих эллинизм и эллинизацию, наиболее отчётлива и наглядна на примере того, что ни обрусения, ни роли Русской Церкви в оном феномене обрусения - никакой Успенский НИКОГДА не смел осуждать. Более того - обрусение, русификация - всегда воспринимались как явление благое. Иначе - зачем в Молдавии и Грузии ЗАПРЕШАЛИ службу на языке коренного народа, и вводили принудительно службу на церковнославянском языке? А я скажу зачем. Делалось это для того, чтобы по-обрусить грузин и молдаван. Но раз так - то чем же аналогичная политика Византии плоха? А плоха она тем, что она - шла вразрез с империалистическими амбициями России. Вот и гнобили греков за то, что сами же делали без зазрения совести. Ибо погречить - это грех. А вот ославянить или по-обрусить - это зашибись как правильно. Богоблагословенно, так сказать. Превратить греков в болгар или в русских - это хорошо. А вот если есть хоть намёк о том, что кто-то из болгар или славян огречился - это уже плохо.
Я имею в виду, что при оценке подобного рода феноменов играет роль не столько ОБЪЕКТИВНОЕ суждение, сколько ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОНЪЮНКТУРА. И тогда получается, что окитаивание некитайцев - это может быть как хорошо, так и плохо, в зависимости от того, какова ТЕКУЩАЯ конъюнктура...
Таков урок из примера окитаивания населения империи Цинь. Он заключён в том, что в мире политики царит конъюнктура. А история - будучи наукой - должна давать оценки основанные НЕ на конъюнктуре, и НЕ на положения в мире ценностей текущего дня, а на основании ОБЪЕКТИВНЫХ, и ВСЕОБЪЕМЛЮЩИХ суждений.
Такой вот коротенький урок политологии для чайников...
_________________
Мой девиз: один против всех, и всем несдобровать... |
|
FAQ
Поиск
Пользователи
Группы
Регистрация
Профиль
Войти и проверить личные сообщения
Вход
